Жернова истории - Страница 116

К оглавлению

116

Едва успеваю во сне увидеть ее лицо – закушенные губы, упрямо сдвинутые брови, большие черные глаза, расплывающийся свежий кровоподтек на скуле, – как она вновь отворачивается от меня к станку и принимается за прерванную работу. Похоже, даже деталь не успела запороться за то время, пока девчонка поднималась с пола. Синеватые завитки стружки продолжают сыпаться на пол, а у меня перед глазами все расплывается…

Просыпаюсь оттого, что щемит сердце. Никогда в жизни не видел ее – да и не мог видеть! – такой. Но вся она и вся ее жизнь хранятся у меня в сердце, и невозможно их оттуда вырвать, пока я жив. И пусть она осталась там, а я очутился здесь. Пусть! Это ничего не значит. Она все равно со мной. Всегда. Единственная на всем свете, во все времена. И что бы ни происходило со мной сейчас, она была и остается для меня такой – единственной.

А Лида?! Лида… Тоже ведь не вырвешь из жизни, не отшвырнешь просто так в сторону и не пойдешь себе дальше.

Проклятье! Проще сдохнуть, чем терзаться такими сомнениями, но ведь и этого нельзя. Взялся жить и действовать – так живи, а не бегай от жизни. Больно? Ничего, потерпишь. Другие и не такое терпели…

Лежу, уставившись в потолок. Сердце по-прежнему щемит, но незаметно для себя вновь проваливаюсь в сон.

Глава 25
Дела газетные

Сегодня опять иду в знакомый тир «Динамо», и туда же подходит Лида. Уже не первый день привыкаем к стрельбе из наших новых «зауэров». Мои результаты остаются примерно теми же, каких достиг, используя наган. Ствол пистолета при стрельбе заметнее, чем у нагана, пытается уйти вверх и вправо, но отдача у него не настолько резкая. В результате так на так и выходит.

Сняв очередную мишень, изучаю пулевые отверстия и, не сдерживая вздоха (эта дурная привычка – вздыхать по любому поводу – увязалась за мной еще из той жизни), говорю:

– Результаты что-то не очень растут.

– А ты, парень, что, на соревнования готовишься? – раздается у меня над ухом.

Оборачиваюсь. Увиденное несколько озадачивает. Передо мной стоит довольно пожилой человек, лет на пятнадцать – двадцать старше меня-нынешнего (и примерно ровесник прежнего). По возрасту может быть военспецом. Но по виду – скорее пожилой рабочий, однако не из простых. Вполне подойдет ему и роль образцово-показательного ветерана Гражданской войны из красных командиров. Стоит боком, демонстрируя потертый рукав своей старенькой кожаной куртки и повернув ко мне лишь голову в кожаной же «шоферской» кепке. Его кулаки, в которых устроились два «люгера», опущены на деревянную полку барьера, испещренную бороздами и царапинами и кое-где запятнанную ружейным маслом. Не дождавшись от меня немедленного ответа, пожилой поднимает руки и – трах-тах-тах… Скоростная стрельба с обеих рук. Видно, как дырявится черный центр у двух мишеней. По подвалу плывет пороховой дымок.

Не сразу понимаю, что с этими стволами не так, и, лишь немного присмотревшись, соображаю, что у них разный калибр. В правой – похоже, 9 мм, а в левой – 7,65.

Опустошив магазины, пожилой кладет пистолеты и поворачивается ко мне, повторяя свой вопрос иными словами:

– Так ты спортсмэн, что ли?

– Нет, – отрицательно мотаю головой, – так… для практических целей тренируюсь.

– И какие же у тебя практические цели? – не отстает ветеран.

– Самозащита, – пожимаю плечами.

– Тогда зря патроны палишь, – резюмирует мой собеседник.

– Почему зря? – возмущенно вклинивается моя спутница. Ну как же – это ведь ее инициатива по обеспечению безопасности моей тушки сейчас поставлена под сомнение.

Не обращая на нее никакого внимания, пожилой задумчиво говорит мне:

– Тебя бы на полигоне ОСНАЗа поднатаскать… Но там только наши кадры занимаются, посторонним хода нет. – И после секундного раздумья добавляет: – Однако я тебе и здесь могу кое-что подсказать. Перво-наперво, если на тебя какие бандюки налетят, они-то будут уже с оружием в руках, а тебе свой пистолетик еще доставать придется. И если ты не сумеешь это сделать очень быстро, то он тебе уже и не потребуется… Понял?

– Понял, – отвечаю. – И что надо делать, чтобы его побыстрее выхватывать?

– Так тренироваться, что еще! – удивляется моей непонятливости ветеран. – Раз за разом выхватывай оружие, пока в привычку не войдет доставать пистолет не мешкая, ни за что не цепляясь и сразу правильным хватом. Где ты его носишь-то? В кармане?

Отгибаю полу пиджака и показываю кобуру, пристроившуюся у меня в районе талии.

– Удобная вещь… – тянет пожилой стрелок. – У кого шил-то?

Отвечаю честно (а чего скрывать?):

– Купил в Берлине.

– Удобная вещь… – вновь тянет он.

– А что значит – «правильный хват»? – задаю очередной вопрос.

– Для начала брось ты эту свою пижонскую стойку. Пока ты таким манером встанешь, тебя свинцом нашпигуют. Тебе что, отбиваться надо или перед барышнями красоваться? – подначивает меня владелец двух «люгеров».

– Ну а как вставать? – интересуюсь я.

– Чтобы свободно работать пистолетом, не надо его на вытянутой руке держать. Так рука зажатая получается, как деревянная, – пояснил мой самозваный наставник. – Согни руку малость в локте. Так и отдачу легче погасить. А левой рукой поддержи, чтобы мизинец с безымянным снизу легли… Вот-вот, примерно так, – и с этими словами он слегка подправил положение пальцев левой руки, обхватывающих кулак правой.

– Теперь второе дело, – продолжал он, – забудь про то, что тут наши инструкторы всем подряд про ровную мушку рассказывают. Не до ровной мушки тебе будет, если серьезная сшибка начнется. В сшибке действовать надо так: вскинул ствол – попал, и тут же лови стволом следующего. А иначе ты покойник.

116